"не люблю электрички.

разномастные пассажиры, вечно сонные и скучные, хамоватые проводники, которые раз за разом повторяют «ноги с сиденья убери», и мои вечные ответы «вытру потом» — все это угнетает до жути. приходится сознательно выбирать самый последний, соответственно холодный и неуютный вагон, который менее всего посещается кем-либо.

я уснул к половине второго утра в полном одиночестве, слушая музыку в любимых наушниках. разбудила меня какая-то цыганка в разодранном платке, грубо сказав «подвинься». вокруг все деревянные скамейки были битком набиты людьми, некоторые даже стояли у тамбура с недовольными и уставшими лицами, им попросту не хватило места.

в дальнем конце сидела шумная компания подростков. я, откинув голову на стену, наблюдал за ними, они долго не могли угомониться, пока их не попросили вести себя потише. когда все затихло и было слышно только привычный грохот рельс, мой равнодушный взгляд упал на нее: она сидела с теми ребятами, ее просто не было видно за мальчиками, которые уселись наконец-то. мой желудок сделал сальто… безумно красивая, девочка смотрела в пол и слушала музыку на телефоне, ноги в черно-белых кедах были поджаты под себя.

она, наверное, почувствовала, что я на нее пялюсь, не отрывая глаз, потому что повернула голову в мою сторону и тут же, как можно быстрее, напряженно уставилась в темное стекло окна справа от себя. там, в темноте, нельзя было что-либо рассмотреть, скорее всего, засмущалась. мне показалось это милым. она долго делала вид, что ничего не произошло, а потом все-таки снова посмотрела на меня, и сразу же, но уже медленнее отвернулась, заправив темные волосы до плеч за ухо и заулыбавшись.

я около часа слушал гул сердца, стараясь не обращать на нее внимания, но у меня не получалось, тянуло смотреть и смотреть. наша электричка встала на очередной станции и мне захотелось курить, как и многим другим, только не по привычке, а от волнения. в тамбуре было валом народу, кто проходил мимо на платформу, кто стоял прям там с сигаретами. я долго играл зажигалкой, она заскочила с друзьями обратно в вагон уже когда в тамбуре практически никого не было, сразу прислонилась к стене, сняла капюшон и стеснительно сложила руки за спиной. сам растерялся, не ожидал. все смеялись и болтали, а мы поглядывали друг на друга — в полумраке у нее глаза казались темными-темными, а черты лица…

она смотрела на меня, должно быть понравился ей или подумала, что понравилась мне, тогда не ошиблась. а я смотрел на нее и через минуту не выдержал:

— ты не армянка случайно?

— а тебя не Димой зовут?

от ее улыбки у меня пробежали мурашки по коже:

— мне так идет это имя?

— а я очень на армянку похожа?

ее друзья пошли на свои места, а мы остались только вдвоем, весело разговаривали пару часов обо всем подряд и, когда стало совсем холодно, разошлись, я напоследок сказал ей, что она очень красива.

слушая громко музыку, я совершенно не понимал о чем песня или играет ли она вообще, только и мог думать, что та девочка — ожившая фотография, о том, что я тебя никогда не видел и пусть не совсем в курсе, как ты выглядишь на самом деле, но я точно не соврал, она очень красивая, потому что ты красивая, вы до безумия похожи. ее губы не давали мне покоя все то время, что мы провели там наедине, смотрел и понимал: здорово было бы хотя бы просто тебя рядом, вместо нее.

я с грустью подумал, что нужно обязательно взглянуть на нее напоследок, но уснул… она ушла и я ее больше никогда не увижу." ©

Так проникновенно. И так легко… так легко слова, чьи-то чужие, и не мне адресованные, но коснулись души. Легнько и нежно, с будоражущим холодком, от которого мурашки бегут по телу и так волнительно… Так просто написано, но чувственно, как-будто бы это все было с тобой. Незнакомый герой, становится родным. Он становится тобой. Возможно… возможно это только мне так показалось, но на мгновение я ощутила все то. что промелькнуло в его голове тогда.

Наверное… наверное надо знать их историю с самого начала. А может быть и нет. Не знаю. Я знаю лишь, что это прекрасный автор, пусть и не писатель и не поэт. Но в нем живет душа. Настоящая. И каждое слово было вынуто оттуда, из самых ее глубин. Хочется перечитывать снова и снова....

"я бы хотел в солнечную зимнюю погоду оказаться в Москве, увидеть наконец-то этот противный памятник, он мне является в каждом сне, в котором есть ты. я бы хотел, чтоб ты засовывала руки мне в карманы, а я хватал бы тебя за капюшон и целовал быв твою замерзшую красную морковку, хе. чтоб мы лепили этого чертового снеговика, которого я так «обожаю», я бы полюбилснег в этот день, а ты бы узнала, что это такое — отморозить задницу по-настоящему. я бы упал в кафе на лавочку, возле запотевшего окна, потом усадил бы тебя себе на колени, не смотря на твои протесты, и мы бы вместе рисовали сердечки, о которых я тебе говорил тогда. а потом, не обращая внимания на «всю эту толпу», мы бы целовались, потому что бежать тебе было бы некуда." ©