ПРОЛОГ

«Как роза на асфальте, с каплей крови упавшей с небес»

Анна Спрайт

Я стоял и смотрел на улыбающееся лицо той, взгляд которой я уже никогда не увижу. Она ведь и правда была мне так дорога, а я, кретин, не понимал этого. Да, наверное, мы начинаем ценить все лишь тогда, когда безвозвратно это теряем. Как людей, так и моменты жизни, которые мы прожили и уже не сможем вернуть. Я стоял на мерзлой земле неподвижно уже около часа. Ноги окоченели, ледяной ветер, забираясь под пальто, пробирал до костей. Снег колючими хлопьями обжигал лицо, отчего слезились глаза, но я не мог  заставить себя уйти. Чувства вины и ненависти к себе разъедали изнутри. В горле застыл немой крик, руки неосознанно  сжимались в кулаки, но единственный, кто достоин побоев был я сам. В ушах играла ее любимая песня из-за чего в голову стали лезть воспоминания, с чего все начиналось. Кажется, что это было вечность назад, а может быть две. Но я помню это солнечное прошлогоднее весеннее утро, когда я впервые встретил ее взгляд. Теплый и нежный, он сразу пленил меня. Я стоял как громом пораженный и не мог оторвать от нее глаз. А она пристально смотрела на меня. Губы расплылись  улыбке. Потом она смущенно потупила взгляд и отвернулась, глядя в окно. Это произошло в неприглядном кафе, в которое я заскочил по случайности, но, как выяснилось, ничего не происходит просто так. Я сел за столик напротив и периодически ловил себя на мысли, что подглядываю за ней  из-за небольшого меню. Она сидела одна. Изящная и тоненькая, как веточка сакуры. В ладонях неуверенно сжимала кружку, а взгляд тонул в листве за окном. В ушах у нее были наушники, а на столе лежала книга. Приглядевшись, мне удалось прочитать название. Это был Харпер Ли «Убить пересмешника». Закладка виднелась почти в середине книги. Я помню, как читал ее. Да, она произвела на меня неизгладимое впечатление, собственно, почти так же, как и глаза незнакомки. Темные и пронзительные, от взгляда которых, перехватывало дыхание, и земля уходила из-под ног. Я готов был тонуть в них всю оставшуюся жизнь. А волосы, напротив, необычно светлые, как пшеница или расплавленное золото, падали на лицо и струились по плечам. Солнце, пробивающееся сквозь зелень, играло светом на прядях. Мне хотелось запечатлеть этот момент на пленку, что бы украсть его у вечности и не отпускать никогда. Но из этих мыслей меня выдернул голос  официантки, миловидной девушки с блокнотом наготове, которая спрашивала, какой кофе я предпочитаю, и предлагала на выбор десерт, при этом нахально намекнула на себя. Я постарался сделать вид, что не заметил ее намерений и спокойно сделал заказ, и когда, она удалилась, покачивая бедрами, я повернулся к незнакомке, но ее уже не было, а на столе осталось только салфетка. Я не успел подумать, как уже пересел за ее стол. На салфетке аккуратным косым почерком было написано всего два слова: «До скорого». Я почувствовал, как моих губ коснулась улыбка. Я бросил взгляд на окно, куда она так внимательно смотрела. Ее силуэт еле виднелся на другой стороне улицы. Она обернулась мне на прощание и скрылась за поворотом. Мое сердце громко стучало на уровне горла. Мне хотелось смеяться и ликовать. Это странное чувство захлестнуло меня, переполняло и кружило голову. Вернувшись за свой стол, я трепетно сжимал белый квадратик спрессованной бумаги в своих ладонях и снова и снова перечитывал краткое послание. Забавно, обычно это я пытался вызвать все эти чувства у девушек, а тут. Она, не проронив ни слова, смогла так перевернуть мой мир. И теперь, «жертвой» стал я. От этого на душе было скверно и приятно одновременно, как от банки сгущенного молока, съеденной в одиночку: сладость, с приторно-горьковатым послевкусием. Когда официантка принесла мой кофе, я ее спросил, стараясь скрыть свою сильную заинтересованность, часто ли тут обедает девушка, что сидела напротив. Видимо лихорадочный блеск в моих глазах выдал меня с головой, потому что игривый взгляд официантки немного потух, но она постаралась вежливо улыбнуться, и ответила, что это постоянная клиентка. «Она обедает тут каждый день на протяжении года». — Еще раз улыбнувшись, она развернулась и стала уходить, разочарованно бормоча себе что-то под нос. Но я не смог разобрать слов: в моей голове был полнейших хаос из чувств и мыслей, проносящихся на невероятной скорости. Я хотел было спросить, не знает ли она ее имени, но та уже ушла на кухню. 

На следующий день в тоже время я пришел в кафе, но незнакомки нигде не было видно. Немного расстроившись, я сел за тот же стол, что и вчера. Ко мне тут же подошла официантка и протянула салфетку, не произнеся ни слова, развернулась и ушла к следующему клиенту. На врученном послании было выведено все тем же аккуратным почерком: «Опоздал». Я положил салфетку в карман и, подхватив свой плащ, вышел наружу. На улице было влажно, казалось, скоро должен был пойти дождь. Лица прохожих не выражали положительных эмоций. Будто весь город покрыт тучами, и каждый человек несет в себе ее частичку. Я прогуливался по городу и почти тонул в этом липком неприятном настроении, что было вокруг. Ноги неспешно несли меня по дороге, в то время как мысли были мои от них весьма далеко. В голову навязчиво пробирался утонченный образ девушки. Не осознанно я искал глазами в толпе ее светлый силуэт. Как помешанный ждал встречи с ней. Так странно. Я видел ее только раз, но мне было так необходимо освежить в памяти картину вчерашней встречи. Я гнался за мыслями о ней и очнулся, когда проходил мимо входа в книжный магазин. За стеклом витрины я увидел девушку, стоящую лицом к кассе, со светлыми волосами, небрежно брошенными за спину. Мое сердце, пропустив удар, зашлось в бешеном темпе. С горящими глазами я ворвался в магазин и подошел к ней. От моего прикосновения к плечу, девушка развернулась и вопросительно подняла брови. Это была не она. Невнятно бормоча извинения и смущенно отворачиваясь, сам не понимая, как мог попасть в такое глупое положение, направился к выходу, но меня остановила знакомая обложка книги, что лежала у самого выхода. Схватив ее, я вернулся на кассу.

Прошло уже несколько дней. И в каждый из них я посещал то кафе, в надежде встретиться с ней, хотя бы просто увидеть. Официантка периодически бросала на меня томные взгляды, безрезультатно пытаясь заинтересовать, и после каждой попытки огорченно надувала губы, но вежливо подливала кофе, пока я перечитывал недавно приобретенную книгу. Она, отвечая на мои расспросы, сказала, что, к моему глубочайшему сожалению, не знает имени заинтересовавшей меня особы, что она все так же заходит каждый день, всегда в разное время. Посланий больше не оставляла, но я настойчиво возвращался и с надеждой ждал, что может быть мне повезет. По вечерам я постоянно думал о ней. Никогда еще со мной такого не было. Для меня это странно и немного дико, что бы мимолетный образ девушки не оставлял меня в покое вот уже неделю. Это маниакальное желание ее видеть. Мне это совершенно не свойственно: я человек ветреный, непостоянный. Сердце не умеющее переносить больше одной привязанности за раз. И стоит встретить хорошенькую девушку, и я тут же забываю, о той, что имею. И мне нравился такой образ жизни. А сейчас. Я думаю только о ней, хотя видел ее всего раз в жизни, и то, это больше похоже на сон. И  другие не могут отвлечь меня от мыслей о ней. Я как завороженный жду только ее. Жду, когда смогу хотя бы просто увидеть, поймать взгляд и утонуть в нем вновь. Это начинало злить, но я ничего не мог поделать со своей головой.  Это походило на легкое раздвоение личности. Я понимал лишь одно, что моей привычной жизни пришел конец, во мне начинало что-то меняться. 

***

Солнце нещадно светило в окно, заливая комнату яркими лучами.  Солнечные зайчики затеяли игру на моем лице, прыгая по закрытым векам моих глаз. Я щурился, морщился, ворочался, пытаясь прикрыть лицо подушкой, из-за чего проснулся окончательно.  Настало утро субботы, восьмого по счету дня, с момента первой встречи. Боже, неужели я и вправду считал дни?! За окном была на редкость ясная погода: в последние несколько дней шел непрерывный дождь. Возможно это знак, что все пойдет на лад, но как то уж с трудом верилось. Отбросив с лица подушку, я уставился в потолок. Не было никакого желания подниматься. Стрелки часов указывали на пять минут одиннадцатого, но я все равно чувствовал себя не выспавшимся. Тело было вялым, голова тяжелая и в горле стоял мерзкий привкус прошедшей бессонной ночи: что бы как то отвлечься от мыслей о таинственной незнакомке, я решил дочитать книгу, но прочитав страницу, осознавал, что из-за роя мыслей в голове, не понимал ни слова, и приходилось перечитывать заново. И в итоге от этой затеи пришлось отказаться, так как я только и сделал, что выпил полбутылки виски и не прочитал ни строчки. Я попытался перевернуться на бок и лечь поудобнее, отчего одеяло сползло на пол, и ноги обдало утренней прохладой, сочившейся из открытой форточки. Видимо пришло время оторвать свою задницу от постели. Шаркая по грязному полу, я поплелся на кухню. Тишину нарушил звонок в дверь: душераздирающая непрерывная трель проносилась по всей квартире подобно сирене. Я заторопился к двери. Вскоре эта катавасия сменилась  прерывистыми звуками, сочетание которых отдаленно напоминало мелодию из «звездных войн». Еще не открыв входную дверь, я уже знал, чью наглую рожу увижу на пороге. Ухмылка лучшего друга была настолько широкой, что я начал бояться, что в дверь ему придется заходить боком. Но она сползла с лица через несколько секунд, после того, как я открыл дверь:

— Боже, мог бы и прикрыться. А если приличный человек зайдет? 

— Приличные люди не приходят сюда в это время – и, зевнув, захлопнул за ним дверь.

С кухни тянуло бодрящим запахом кофе, когда я выходил из душа. Мой друг ждал меня за столом и ухмылялся в своей причудливой манере чеширского кота. В глазах горели огоньки, и, казалось, у него вот-вот пойдет пар из задницы. Я заметил, что еще, когда он вошел, ему натерпелось обо всем меня расспросить, и не мудрено, ведь его лучший друг пропал на неделю. Я еще мгновение его помучил, но вскоре сжалился:

— Ну, давай, ты ж сейчас лопнешь и весь кофе, что ты у меня выдул, расплещется по кухне. Мне же потом и убирать.

— Ты жестокий, сударь. – Он осуждающе на меня уставился, но гримаса быстро сменилась на живой интерес – Что происходит, друг? Я тебя не узнаю. Когда ты последний раз так раскисал? Пропал куда-то, даже не звонишь. – И он шуточно надул губы.

— Ах, это… — Я ему так и не рассказывал, о незнакомке перевернувшей весь мой мир вверх тормашками, хотя прошло уже очень много времени с момента нашей с ней встречи. Я немного смутился, ведь раньше я всегда все ему рассказывал, ничего не утаивая, а тут. Просто на просто забыл. Отвернувшись, налил себе кофе и нарочито медленно размешивал, оттягивая время допроса.

— Господи, не томи. Что ты такого натворил, что прячешь глаза? Что может быть ужасней той истории на моей вечеринке? – и он рассмеялся, предаваясь воспоминаниям. Я тоже не удержался от улыбки. Да, это было незабываемо и чудовищно.

И я рассказал ему о девушке. Всю историю с самого начала. Он лишь восхищенно крутил головой и таращил на меня глаза, периодически отнимая кружку:

— Кто бы мог подумать. Старый добрый Макс, влюбился. Неужели такое возможно? – сделав большой глоток, он недоуменно уставился в пустоту. Я, уже потеряв надежду вернуть свою посудину, начал готовить новую порцию.

— Прекрати. Я надеюсь, что скоро это закончится. – Я резко развернулся и, как мне казалось, яростно сверкнул глазами. Но судя по выражению лица друга, выглядел я скорее напуганным, и он ободряюще мне улыбнулся. — Мне не нравится то, во что я превратился. Это уже не я! И все эти чувства… Кошмар. Розовые сопли какие-то. Омерзительно! – Я метался по кухне, жестикулируя руками — Но стоит мне представить ее, я теряю голову, и меня тянет к ней с неистовой силой. И я не знаю, что мне делать с этим. Это меня убивает… — последняя фраза прозвучала почти шепотом. Но думаю, что друг все же меня услышал.

— Тебе нужно развеяться и развлечься, как следует. Что ж. В таком случае, сегодня я буду тебя выгуливать. 

— Что?! – я несколько опешил от этих слов и повернулся к другу, тот уже покатился от хохота и соскальзывал под стол.

— Не делай такое скорбное лицо, дружище. Обещаю, ошейник одевать не буду, так и быть. – Он улыбнулся и осушил мою кружку одним глотком. – Одевайся. А вечером посетим лучший клуб этого задрипанного города. Мы заставим тебя встряхнуться и вернем моего Макса назад. — Он вышел из кухни, оставив меня наедине со своими  сомнениями и прочими малоприятными чувствами. 

Продолжение следует...

P.S. Оно, между прочим уже даже написано (сегодня я была в ударе!!! :D). Так что, если кому будет и правда интересно, то я выложу. Просто не знаю, когда снова сяду писать, поэтому оставила кусок, на десерт, что бы если сильно затянется отсрочка, было что показать ^^