ПРОЛОГ
«Как роза на асфальте, с каплей крови упавшей с небес»
Анна Спрайт
Я стоял и смотрел на улыбающееся лицо той, взгляд которой я уже никогда не увижу. Она ведь и правда была мне так дорога, а я, кретин, не понимал этого. Да, наверное, мы начинаем ценить все лишь тогда, когда безвозвратно это теряем. Как людей, так и моменты жизни, которые мы прожили и уже не сможем вернуть. Я стоял на мерзлой земле неподвижно уже около часа. Ноги окоченели, ледяной ветер, забираясь под пальто, пробирал до костей. Снег колючими хлопьями обжигал лицо, отчего слезились глаза, но я не мог заставить себя уйти. Чувства вины и ненависти к себе разъедали изнутри. В горле застыл немой крик, руки неосознанно сжимались в кулаки, но единственный, кто достоин побоев был я сам. В ушах играла ее любимая песня из-за чего в голову стали лезть воспоминания, с чего все начиналось. Кажется, что это было вечность назад, а может быть две. Но я помню это солнечное прошлогоднее весеннее утро, когда я впервые встретил ее взгляд. Теплый и нежный, он сразу пленил меня. Я стоял как громом пораженный и не мог оторвать от нее глаз. А она пристально смотрела на меня. Губы расплылись улыбке. Потом она смущенно потупила взгляд и отвернулась, глядя в окно. Это произошло в неприглядном кафе, в которое я заскочил по случайности, но, как выяснилось, ничего не происходит просто так. Я сел за столик напротив и периодически ловил себя на мысли, что подглядываю за ней из-за небольшого меню. Она сидела одна. Изящная и тоненькая, как веточка сакуры. В ладонях неуверенно сжимала кружку, а взгляд тонул в листве за окном. В ушах у нее были наушники, а на столе лежала книга. Приглядевшись, мне удалось прочитать название. Это был Харпер Ли «Убить пересмешника». Закладка виднелась почти в середине книги. Я помню, как читал ее. Да, она произвела на меня неизгладимое впечатление, собственно, почти так же, как и глаза незнакомки. Темные и пронзительные, от взгляда которых, перехватывало дыхание, и земля уходила из-под ног. Я готов был тонуть в них всю оставшуюся жизнь. А волосы, напротив, необычно светлые, как пшеница или расплавленное золото, падали на лицо и струились по плечам. Солнце, пробивающееся сквозь зелень, играло светом на прядях. Мне хотелось запечатлеть этот момент на пленку, что бы украсть его у вечности и не отпускать никогда. Но из этих мыслей меня выдернул голос официантки, миловидной девушки с блокнотом наготове, которая спрашивала, какой кофе я предпочитаю, и предлагала на выбор десерт, при этом нахально намекнула на себя. Я постарался сделать вид, что не заметил ее намерений и спокойно сделал заказ, и когда, она удалилась, покачивая бедрами, я повернулся к незнакомке, но ее уже не было, а на столе осталось только салфетка. Я не успел подумать, как уже пересел за ее стол. На салфетке аккуратным косым почерком было написано всего два слова: «До скорого». Я почувствовал, как моих губ коснулась улыбка. Я бросил взгляд на окно, куда она так внимательно смотрела. Ее силуэт еле виднелся на другой стороне улицы. Она обернулась мне на прощание и скрылась за поворотом. Мое сердце громко стучало на уровне горла. Мне хотелось смеяться и ликовать. Это странное чувство захлестнуло меня, переполняло и кружило голову. Вернувшись за свой стол, я трепетно сжимал белый квадратик спрессованной бумаги в своих ладонях и снова и снова перечитывал краткое послание. Забавно, обычно это я пытался вызвать все эти чувства у девушек, а тут. Она, не проронив ни слова, смогла так перевернуть мой мир. И теперь, «жертвой» стал я. От этого на душе было скверно и приятно одновременно, как от банки сгущенного молока, съеденной в одиночку: сладость, с приторно-горьковатым послевкусием. Когда официантка принесла мой кофе, я ее спросил, стараясь скрыть свою сильную заинтересованность, часто ли тут обедает девушка, что сидела напротив. Видимо лихорадочный блеск в моих глазах выдал меня с головой, потому что игривый взгляд официантки немного потух, но она постаралась вежливо улыбнуться, и ответила, что это постоянная клиентка. «Она обедает тут каждый день на протяжении года». — Еще раз улыбнувшись, она развернулась и стала уходить, разочарованно бормоча себе что-то под нос. Но я не смог разобрать слов: в моей голове был полнейших хаос из чувств и мыслей, проносящихся на невероятной скорости. Я хотел было спросить, не знает ли она ее имени, но та уже ушла на кухню.
Читать дальше